Премия Рунета-2020
Самара
+2°
Boom metrics
Общество28 июня 2022 5:00

«Российское ПО есть, но о нем не знают»: Наталья Касперская рассказала об импортозамещении в отрасли и вернувшихся программистах

Наталья Касперская в Самаре дала оценку перспективе импортозамещения в сфере программного обеспечения
Наталья Касперская стала гостем радио КП в Самаре

Наталья Касперская стала гостем радио КП в Самаре

В конце прошлой недели в Самарской области побывала председатель правления Ассоциации разработчиков программных продуктов «Отечественный софт» Наталья Касперская. С представителями 20 самарских компании она обсудила будущее отрасли на мероприятии, организованном управляющей компанией НОЦ мирового уровня «Инженерия будущего» - «Институт регионального развития». В частности Наталья рассказала об ассоциации, которая существует с 2009 года и призвана помогать отечественным разработчикам. Сейчас в ней состоит три самарские компании, но перспективы у региона гораздо шире. О том, чем занимается ассоциация, что ждет IT-отрасль в России и останутся ли на нашей земле программисты, Наталья Касперская рассказала на радио «Комсомольская правда в Самаре».

"У нас 14 тысяч отечественных программ"

Наталья, чем занимается сегодня ассоциация и как давно существует?

Ассоциация была создана в 2009 году и главной целью была защита интересов отечественного разработчика. На тот момент на рынке было много крупных иностранных игроков, и малые компании просто не имели никаких возможностей для развития.

Потом началась программа импортозамещения, но в первое время она сталкивалась с тем, что пользователи - крупные компании – просто не понимали, зачем им это. Было такое поведение: ну ведь все работает, у нас все хорошо, зачем нам что-то менять. И когда началась СВО, и начались санкции, для многих компаний ситуация резко стала очень сложной.

Сегодня наша задача - помогать российским клиентам с российскими технологиями. Для этого мы привлекаем новых членов в свои ряды, чтобы лучше понимать рынок и его потребности.

Сотрудничаем и с вузами: это стало особенно актуально, ведь во многих учебных заведениях были кафедры крупных иностранных корпораций. И теперь они ушли. Это было проблемой и для рынка: вузы учили иностранным технологиям, выходили специалисты, которые просто не знают российского ПО.

У нас в реестре есть 14 тысяч российских программных продуктов, но когда разговариваешь с представителями отраслей – потребителей, только и слышишь: ничего нет, у нас ничего не делают. Я недавно была на ассоциации правлений банков, начала рассказывать с примерами – и ко мне подходили специалисты и удивленно говорили – мол, мы даже не слышали о таких компаниях. Можно, конечно, упрекнуть производителей, что они плохо себя продвигают. Но сравните бюджеты Микрософта и нашего малого игрока.

И очень хороший способ достучаться – это кафедры продуктов в вузах. Они должны не столько обучать студентов, сколько давать тренироваться на своем ПО.

Как вы считаете, в сфере ПО возможно полное импортозамещение?

Уверена, что да. Когда началась специальная военная операция, мы начали составлять списки иностранных компаний, которые уходят с рынка, и наших аналогов. И сейчас есть этот каталог импортозамещения, он не дает описания или функционала – это просто сопоставление. Если специалистам нужно – они разберутся дальше. И сейчас каталог этот встретил интерес, на него обратило внимание министерство цифрового развития. Сейчас ситуация такая, что у нас по всем классам есть аналоги, и по многим – они высокого уровня. Но у большинства корпораций до сих пор 70% ПО - иностранное. Причин много: было так удобнее, понятнее, все продукты взаимосвязаны, было лобби крупных корпораций. Или же программы объективно обладают большим функционалом. Многие не хотели импортозамещаться. Но сейчас им не оставили выбора: многое ПО сейчас ограничено, его могут удаленно выключать. И сейчас все думают, как быть.

Но импортозамещение – это процесс, его нельзя сделать по щелчку пальцев, нужно пошагово заменять – операционная система, потом управление базами данных, замена системы управления предприятием может несколько лет занимать, невозможно это делать в режиме ошпаренной кошки. И сейчас у нас уже нет задачи пропагандировать российское – мы просто помогаем справиться с проблемой.

Многие решили: мол, будем использовать пиратский софт. Но это не вариант. Во-первых, ПО не обновляется, есть уязвимости, которые могут использовать хакеры, во-вторых это, как ни крути, воровство. И в-третьих мы не решаем задачи создания собственного высокотехнологичного сектора. Он будет только тогда, когда есть клиенты, которые ПО пользуются, задают вопросы, сообщают об ошибках. Если никто не требует, то ничего не будет. Разработчик не будет делать то, что не востребовано.

"Нужно математическое образование, а не курсы"

А где самые большие пробелы существуют? Сами разработчики говорят, что даже инструменты для их работы – импортные.

Действительно, со средствами разработки есть проблемы, есть лакуны , которые не заняты, но нужно сейчас формировать госпрограмму поддержки именно этих направлений. Все, что в этой области есть, нужно поддерживать дополнительно субсидиями, грантами и прочим. У нас не было рынка и надобности в этих программных продуктах, сейчас есть. Поэтому нужна воля государства. И мы видим, что уже сейчас этот интерес есть. Принятый сейчас пакет поддержки отрасли - беспрецедентный, и это значит, что правительство в эту сферу верит. Наше основное ведомство - это министерство цифрового развития РФ, минцифры нас слышит, многое из того, что в последнем пакете поддержки, было принято не без участия ассоциации.

А будет ли кому работать? Все же было много информации о бегстве IT-специалистов за рубеж.

Все не так глобально. Было некоторое бегство, в конце февраля начале марта, оно было спонтанное во многом. Стоит понимать, что IT-специалисты существовали долгое время в очень комфортной ситуации. У них зарплаты росли на десятки процентов в год. И когда начались изменения, многие испугались, спонтанно стали принимать решения об отъезде. Но многие из этих людей вернулись. У нас уехали шесть человек, уволился лишь один. Большинство вернулись. Минцифры заявило, что вернулись чуть ли не 80% уехавших. Большая часть тех, кто покинул Родину, - это были специалисты, которых пытались релоцировать иностранные компании. Но не всех людей удалось так просто «пересадить» в новые условия, это ведь живые люди.

У нас была сильно раздута цифровизация, была мода на нее, многие госпредприятия стали делать большие цифровые проекты и привлекать айтишников, из-за этого был рост зарплат. И появлялось большое количество дубликатов. Например, у нас 28 мессенджеров в стране. Я не уверена, что нам столько нужно. И не все проекты приносили пользу. Сейчас такие ненужные проекты отсекаются: они будут закрываться, перераспределяться

Снижение цифровизации повлияло на рынок, сейчас по некоторым специальностям рост остановлен, по специальностям уровня джуниор пошло снижение запросов. Людей на рынке становится в некотором смысле больше и их можно использовать эффективнее. Нужно чтобы государство определило лакуны, где не хватает специалистов, и перенаправило их туда с помощью субсидий, грантов, переобучения.

IT-специалисты пытались искать, где лучше

IT-специалисты пытались искать, где лучше

Фото: Иван МАКЕЕВ

А кто должен учить сегодня IT –специалистов? Как вы относитесь к быстрым курсам?

- Мода на цифровизацию привела к тому, что появилось много псевдообразовательных организаций с курсами в стиле «JAVA за три дня». И это создает у людей ложную иллюзию, что можно, отучившись короткий период, претендовать на работу с большой зарплатой. Это не так. Хороший разработчик – это человек с алгоритмическим мышлением. Я - за фундаментальное математическое образование, а не за миллион курсов. Нам нужно поддерживать и сохранить математическую школу, которая у нас была сильна со времен СССР. И я против болонской системы. Раньше выходили специалисты, мы понимали, кого нанимаем. А сейчас что? Бакалавр – это кто? Это обученный человек или недоученный? Качество выпускников стало снижаться, идет большой отсев, а это значит, что надо как можно скорее вернуться к системе специалитета, которая позволила нам стать одной из пяти IT-держав мира.