Представьте себе летнее деревенское поле. Самый длинный день в году 22 июня. Колосится пшеница, уже начинает алеть земляника. Под сочной листвой повислой березы сидят несколько мальчишек и говорят о чем-то своем. Неподалеку от местной речушки на лугу пасутся гуси и козы. И вот, свернув с проселочной дороги, верхом на лошади в застоявшуюся жару врывается человек и криком сотрясает июньский воздух:
- Война!!!
16-летний Ришат Гарипов тревожно посмотрел на друзей и вместе с ними пулей помчался в деревню. Отца сразу забрали на фронт...
Некоторые эпизоды войны до сих пор стоят перед глазами Ришата Минниахметовича, как будто случились вчера. Фото: Павел КЛОКОВ
А в январе 1943-го рядовой Гарипов и сам принял присягу. Бойцы спали в огромной землянке, рассчитанной на 180 человек. Одно одеяло на троих, под головой неотесанные доски... В этом подземелье продрогшим солдатам снились родные места: улочки, утопающие в зелени, цветные луга, равнины и косогоры. Но, открыв глаза, молодые ребята за долю секунды оказывались в заснеженной Оренбургской области. С утра, разбив прикладом лед в стальной бочке, солдаты окропляли ледяной водой лица, после которой щеки горели огнем.
- Я был радиотелеграфистом, - рассказывает ветеран. - Таскал с собой радиостанцию, автомат, полевую сумку с бинтами... Уже прошло много лет, но некоторые эпизоды я вижу до сих пор. Например, как ночью нам привозили пищу и мы с котелками бежали на кухню. В меню было одно блюдо - перловка. Долгожданная. Заправленная свиным салом...
По словам Гарипова, наши бойцы, когда шли в бой, чаще кричали «За Родину!», чем «За Сталина!», потому что личность вождя уже тогда была противоречивой.
Ришат Минниахметович участвовал во многих боях. К счастью, обошлось без ранений, если не считать контузии, которую он получил под Севастополем.
После войны фронтовик устроился в милицию, дослужившись до начальника Железнодорожного РУВД Москвы. На пенсию ушел в звании подполковника.